База знаний
Подходы СК России к расследованию уголовных дел в сфере медицины и фармацевтики
Подходы Следственного Комитета России к расследованию уголовных дел в сфере медицины и фармацевтики

Подходы Следственного Комитета России к расследованию уголовных дел в сфере медицины и фармацевтики

Большинство так называемых «медицинских дел», по которым врачей и других медицинских работников привлекают к уголовной ответственности относится к подследственности Следственного Комитета России (далее — СКР). Подробнее о перечне уголовных дел в сфере здравоохранения, относящихся к компетенции СКР и о его полномочиях в области их расследования рассказывалось в нашей статье «Полномочия Следственного Комитета РФ по расследованию преступлений в сфере здравоохранения». Данная статья посвящена некоторым особенностям квалификации и расследования уголовных дел в сфере оказания медицинских услуг и фармацевтической деятельности, расследуемых Следственным Комитетом РФ.

Подследственные Следственному Комитету уголовные дела в сфере оказания медицинских услуг

Согласно статистическим данным, большинство медицинских работников обвиняются в причинении смерти по неосторожности (ст.109 УК РФ) и оказание услуг, не отвечающие требованиям безопасности (ст.238 УК РФ), далее следуют обвинения в причинении тяжкого вреда здоровью (ст.118 УК РФ). Реже всего в отношении медицинских работников возбуждаются уголовные дела по таким составам преступлений, как халатность и неоказание помощи больному.

Далее более детально ознакомиться с составом преступлений по так называемым «врачебным» статьям УК РФ, в частности, по статьям, предусматривающих уголовную ответственность за причинение смерти или тяжкого вреда по неосторожности.

УК РФ предусматривает специальные составы профессиональной неосторожности:

  • причинение смерти по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч.2 ст.109 УК РФ);
  • причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч.2 ст.118 УК РФ).

Объективная сторона неосторожного причинении смерти или тяжкого вреда здоровью может быть результатом как действия, так и бездействия, которые с неизбежностью или реальной возможностью ведут к лишению жизни потерпевшего или причинению ему тяжкого вреда. Для квалификации по ч.2 ст.109, ст.118 УК РФ необходимо:

  • установить какие профессиональные обязанности нарушил виновный;
  • установить, что данное лицо знало или должно было знать эти обязанности;
  • в результате чего это деяние обусловило причинение смерти или вреда здоровью.

Уголовная ответственность за неправильные действия медицинского работника может наступить лишь в случаях, когда он в соответствии с полученным образованием и занимаемой должностью обязан был понимать, что его действия находятся в противоречии с определенными правилами медицины и способны привести к неблагоприятным последствиям. Обязанность сознавать неправильность тех или иных действий предполагает также, что данный медицинский работник не только должен был, но и имел реальную возможность знать, как следует поступать в определенной ситуации. Субъективная сторона рассматриваемых составов преступлений характеризуется неосторожной формой вины.

Случаи неосторожного причинения смерти, тяжкого вреда здоровью пациента в результате осуществления медицинским работником своих профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи принято называть неблагоприятными исходами лечения.

В судебно-медицинской литературе неблагоприятные исходы лечения классифицируются на:

  • врачебные ошибки;
  • несчастные случаи, исключающие ответственность;
  • наказуемые упущения.

В настоящее время существует множество определений «врачебной ошибке» в отношении которых спорят специалисты как сферы медицины, так и сферы юриспруденции. Этот вопрос настолько сложен и обширен, что только выработке единой дефиниции «врачебной ошибки» можно посвятить множество отдельных научных статей. Не углубляясь в теорию, отметим, что, согласно общепринятому мнению, врачебная ошибка – добросовестное заблуждение врача в диагнозе, методах лечения, выполнении операций и т.д., возникшее вследствие объективных и субъективных причин: несовершенства медицинской науки в целом, несовершенства медицинской техники, недостаточности личных знаний в связи с недостаточным опытом работы и т.д.

Для квалификации по ч.2 ст.109, ст.118 УК РФ необходимо установить:

  • какие профессиональные обязанности нарушил медицинский работник;
  • знал ли медицинский работник или обязан ли был знать эти обязанности;
  • в результате чего это деяние обусловило причинение смерти или вреда здоровью.

Уголовная ответственность за неправильные действия медицинского работника может наступить лишь в случаях, когда он в соответствии с полученным образованием и занимаемой должностью обязан был понимать, что его действия находятся в противоречии с определенными правилами медицины и способны привести к неблагоприятным последствиям. Обязанность сознавать неправильность тех или иных действий предполагает также, что данный медицинский работник не только должен был, но и имел реальную возможность знать, как следует поступать в определенной ситуации. Субъективная сторона рассматриваемых составов преступлений характеризуется неосторожной формой вины.

Далее необходимо разобраться с определением причинно-следственной связи, потому что пока не доказана прямая связь между действием медицинского работника и смертью или иными тяжкими последствиями, не может быть собран состав преступления.

Общественно опасные по характеру совершенных действий (бездействий) и наступивших последствий деяния, совершенные невиновно, не относятся к числу преступлений и не влекут за собой наступления уголовной ответственности (невиновное причинение вреда).

В действительности, до недавнего времени ч.2 ст.109 УК РФ и ст.118 УК РФ были основными статьями по которой привлекали к уголовной ответственности врачей. Бытовало даже мнение, что статья 238 УК РФ является «немой», то есть в отношении врачей она не применима. Но относительно недавно объем возбужденных уголовных дел в отношении медицинских работников по ч. 2 ст. 238 УК РФ стал активно возрастать. В последние годы статья 238 УК РФ стала основной «врачебной» статьей, далеко оставив позади ст. 109 и ст. 118 УК РФ.

Врачей начали все чаще привлекать по этой статье, и, конечно, самым резонансным стало дело врача Елены Мисюриной, когда ст. 109 УК РФ, которая была инкриминирована вначале, была заменена на ст. 238 УК РФ. Следует учитывать, что срок давности по таким преступлениям составляет 10 лет (в отличие, например, от ст. 109 УК РФ, срок давности которой составляет всего 2 года), что, не исключено, и привело к изменению обвинения в деле врача-гематолога.

Вокруг применения части 2 статьи 238 УК РФ ведутся активные споры среди правоведов относительно того, могут ли по данной статье привлекаться к уголовной ответственности врачи или нет.

СКР исходя из своей правовой позиции уверяет, что состав преступлений, предусмотренный ст. 238 УК РФ вполне сопоставим с действиями врачей, которые повлекли смерть или причинение вреда здоровью пациента по неосторожности. Данную позицию поддерживают и суды, вынося по данной статье обвинительные приговоры в отношении врачей.

Вместе с тем, большинство ведущих медицинских юристов нашей страны склоняются к мнению, что нормы статьи 238 УК РФ не должны применяться к медицинскому работнику в случае, если он совершил врачебную ошибку (конечно, если речь идет о добросовестном заблуждении медицинского работника, а не о преступной небрежности либо преступном легкомыслии).

Исходя из смысла части 2 статьи 238 УК РФ, формулирующего состав преступления как оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, с учетом норм гражданского законодательства и прежде всего ФЗ «О защите прав потребителя», определяющего понятие надлежащих или ненадлежащих услуг, можно прийти к выводу, что вообще-то к уголовной ответственности следует привлекать не лично врача, а само лечебное учреждение.

Но так как российским законодательством не предусмотрена возможность привлечения к уголовной ответственности юридических лиц, практика идет порочным путем «поиска виновных» и привлечением к уголовной ответственности руководителя медицинской организации, а то и непосредственно лечащего врача. Во внимание не принимаются то, что, строго говоря, услуги оказываются не лично врачом, а медицинской организацией в целом — ведь лечение каждого пациента состоит из комплекса медицинских услуг, оказываемых от имени медицинского учреждения, которое имеет на оказание этих услуг соответствующую лицензию. Тогда возникает вопрос, при чем здесь оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности и действия конкретного врача. Если рассматривать какую-либо ситуацию, где пациент вследствие преступного легкомыслия или преступной небрежности умирает либо же ему причинен тяжкий вред здоровью, то здесь вопросов не возникает: налицо состав преступления, предусмотренный статьями 109 и 118 УК РФ.

Но если те же самые деяния рассматривать через призму содержания части 2 статьи 238 УК РФ, то очевидно, что привлечение врачей по данной статье никак не гармонирует с нормами действующего законодательства. Прежде всего, состав преступления по статье 238 УК РФ предусматривает смешанный умысел, что уже в принципе маловероятно при любой врачебной ошибке, которая по своему определению является неосторожным деянием.

В свою очередь, есть определение безопасности медицинской помощи, под которой понимается отсутствие недопустимого риска, связанного с возможностью нанесения ущерба («Отраслевой стандарт. Термины и определения системы стандартизации в здравоохранении»). При этом, согласно ч. 2 ст. 41 УК РФ, риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам.

Согласно данным определениям медицинская услуга не должна иметь необоснованного риска, который может привести к возможному нанесению ущерба. Но в подавляющем большинстве случаев оказания медицинской помощи такого сознательного риска и не бывает. Проблема в том, что сама по себе медицинская помощь таит в себе риск возникновения тех или иных осложнений — заболевания могут протекать непредсказуемо, а организм каждого человека имеет те или иные биологические особенности. И для сферы медицинских услуг регламентов, устанавливающих критерии безопасности, к сожалению, нет.

В то же время для применения ст. 238 УК РФ в отношении врачей следователи СКР находят лазейки в нормах действующего законодательства, не относящегося к уголовной сфере. Так, например, статья 2 ФЗ «Об основах здоровья граждан в РФ» разделяет деятельность медработников на медицинскую помощь и медицинские услуги. В свою очередь, медицинская услуга включают в себя понятие «медицинское вмешательство», которое подразумевает под собой личное выполнение врачом в отношении пациента действий медицинского характера. Отсюда и возможность для следователей СКР привлечь врача по более «тяжелой» статье УК РФ.

На наш взгляд, для начала уполномоченному органу вместо того, чтобы изыскивать новый механизм наказания врача за ненадлежащим образом оказанную медицинскую помощь, необходимо четко определить критерии «надлежащие медицинские услуги» и «ненадлежащие медицинские услуги».

Впрочем, не будем зацикливаться на злосчастной статье 238 УК РФ и перейдем к другим составам «медицинских» преступлений, отнесенных к компетенции Следственного Комитета. Что касается состава преступления, закрепленного в статье 120 УК РФ «Принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации», то появление в свое время данной статьи в УК РФ явилось своеобразным развитием правовых институтов, заложенных принятым 22.12.1992 г. Законом РФ №4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека». В соответствии со ст. 11 упомянутого Закона изъятие органов или тканей человека возможно при условии, что донор свободно и сознательно в письменной форме выразил свое согласие на это. Потерпевшим по данному составу преступления будет являться донор. Но зачастую бывают случаи, когда потерпевшими выступают родственники или опекун (например, если донор находится в бессознательном состоянии в силу полученных травм и др.).

Изъятие органов или тканей у живого органа, не достигшего возраста 18 лет не допускается (за исключением пересадки костного мозга). Также законом запрещается изымать органы или ткань в случае недееспособности донора или если донор представляет опасность для реципиента в силу наличия каких-либо у него заболеваний (СПИД, венерические заболевания и т.д.).

Объективной стороной преступления будут являться действия лица, направленные на понуждение человека к изъятию его органов или тканей. При этом понуждение может быть обращено не только к самому донору, но и его родственникам и близким. Само понуждение может быть в форме психологического давления или угрозы убийством, или причинением тяжкого вреда здоровью.

В случае изъятия органа или ткани у донора посредством применения в отношении него угрозы или насилия, уголовная ответственность наступает по совокупности статей 120 УК РФ и статьи УК РФ, предусматривающей причинение вреда здоровью в зависимости от тяжести его причинения (рассматриваемая статья в случае смерти донора может квалифицироваться и в соответствии с п. «м» ч. 2 ст.105 УК РФ).

Привлечение к уголовной ответственности медработников за нарушение санитарно-эпидемиологических правил, повлекших по неосторожности смерть двух или более людей (ч. 3 ст. 236 УК РФ) на практике происходит довольно редко. Чаще всего, если такое преступление совершается, то, как правило, такое деяние подвергается широкой огласке со стороны СМИ. Ведь если нарушения со стороны медработника требований санитарно-гигиенических нормативов вызывают массовую гибель пациентов (два и более пациента), то такое дело вполне естественно вызывает общественный резонанс. С 01.04.2020 г. в связи с пандемией COVID-19 уголовная ответственность за совершение данного вида преступления была усилена. Соответствующие поправки в УК РФ были внесены Федеральным законом №100-ФЗ. Теперь виновному в совершении такого преступления лицу может быть назначено наказание в виде принудительных работ от 4 до 5 лет или лишения свободы от 5 до 7 лет. Внесение соответствующих поправок и, как следствие, ужесточение ответственности по данному составу преступления были обоснованы необходимостью защиты от угрозы распространения инфекционных заболеваний, прежде всего коронавирусной инфекции. Следует согласиться, что в условиях эпидемии как некогда особо остро стоит вопрос соблюдения врачами всех необходимых санитарно-эпидемиологических норм, которые регулярно уточняются и дополняются Роспотребнадзором с учетом ситуации по распространению новой вирусной инфекции.

Теперь поговорим о самом составе преступления по ч. 3 ст. 236 УК РФ. Совершается данное преступное деяние в форме действий и бездействий по выполнению установленных законодательством санитарно-эпидемиологических нормативов. Указанный состав преступления — материальный, обязательной составляющей должен быть момент наступления массовых инфекционных и неинфекционных заболеваний, смерти от болезни или интоксикации.

Преступление можно считать совершенным при одновременном выполнении трёх условий:

  1. Нарушение нормативов в сфере гигиены и санитарии;
  2. Распространение заболевания среди людей, не менее двух летальных исходов;
  3. Установленная и доказанная связь двух вышеописанных событий.

Наступление уголовной ответственности осуществляется, когда доказана причинно-следственная связь между действием (бездействием) медработника и наступлением смерти большого (не менее двух) количества людей (отметим, что это не обязательно должны быть пациенты — если в результате неосторожности медицинского работника заразились и умерли «случайные люди с улицы», преступление все равно квалифицируется по ч. 3 ст. 236 УК РФ и, соответственно, расследуется Следственным Комитетом).

Также в полномочия СКР входит право возбуждать и расследовать уголовные дела по статье 237 УК РФ «Сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей».

Состав данного вида противоправного деяния состоит в сокрытии или искажении информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья.

Искажение означает предоставление недостоверных, фальсифицированных сведений, например, о состоянии здоровья пациента, о результатах анализа, диагнозе, которые повлекли за собой опасность для жизни и здоровья самого пациента или окружающих его людей. Привлечение медицинских работников к уголовной ответственности по данной статье на практике бывает нечасто. Например, в свете нынешней ситуации и актуальности темы распространения коронавируса, получил общественную огласку случай, когда в марте текущего года врач-инфекционист вернулась из отпуска с зарубежной территории, опасной по эпидемиологической ситуации и не осуществила необходимую самоизоляцию на 14 дней, а сразу приступила с осуществления своих профессиональных обязанностей, правда не в качестве врача, а в качестве преподавателя медицинского образовательного учреждения. К сожалению, через несколько дней, врач была доставлена в тяжелом состоянии с диагнозом коронавирусной инфекции. В отношении данного врача было возбуждено уголовное дело за халатность (ст.207 УК РФ) и сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ст.237 УК РФ).

В целом, по вопросу привлечения врачей и медсестринский персонал к уголовной ответственности, а также по вопросу стремления СКР пролоббировать идею ужесточения ответственности медицинских работников, хочется высказать точку зрения, согласно которой существует огромное количество других гораздо более важных и срочных вопросов регулирования «медицинского» законодательства, чем ужесточение наказаний медицинским работникам. На данные факты ни раз указывал и сам Президент РФ в своих обращениях, регулярно об этом рапортует и Минздрав России. Пока мы не преодолеем катастрофический кадровый дефицит в первичном звене здравоохранения, пока не будет налажена эффективная система оказания экстренной и неотложной помощи и не решен прочий огромный пласт проблем в сфере охраны здоровья граждан, пока не вернется доверие населения к современной системе здравоохранения, запускать механизм активной и тотальной борьбы с врачебными ошибками, халатностью и ненадлежащим оказанием медицинских услуг преждевременно.

По нашему мнению, уголовное преследование врачей является малоэффективным способом борьбы с ятрогенными преступлениями (за исключением, возможно, некоторых одиозных случаев — например, смерть пациента вследствие операции, проведенной хирургом в состоянии алкогольного опьянения, действительно должна сопровождаться возбуждением уголовного дела). Однако в большей части для совершающихся правонарушений в сфере здравоохранения, вместо привлечения к уголовной ответственности достаточной и действенной мерой наказания могли бы стать не менее серьезные виды санкций, такие как соразмерная причиненному вреду денежная компенсация, а в наиболее серьезных случаях — лишение права заниматься медицинской деятельностью.

Подследственные Следственному Комитету преступления в сфере фармацевтической деятельности

В декабре 2014 года УК РФ был дополнен статьей 238.1, которая установила уголовную ответственность за производство, сбыт или ввоз на территорию РФ фальсифицированных лекарственных средств или медицинских изделий, либо сбыт или ввоз на территорию РФ недоброкачественных лекарственных средств или медицинских изделий, либо незаконные производство, сбыт или ввоз на территорию РФ в целях сбыта незарегистрированных лекарственных средств или медицинских изделий, либо производство, сбыт или ввоз на территорию РФ фальсифицированных биологически активных добавок, содержащих не заявленные при государственной регистрации фармацевтические субстанции, совершенные в крупном размере. При этом крупным размером признается стоимость лекарственных средств, медицинских изделий или биологически активных добавок в сумме, превышающей сто тысяч рублей.

Как отмечено законодателем в примечании к данной статье, ее действие не распространяется на случаи незаконных сбыта и ввоза на территорию РФ наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров, сильнодействующих или ядовитых веществ, а также незаконного их оборота. Уголовная ответственность по таким преступлениям предусмотрена ст.234 УК РФ и не относится к подследственности СКР. Об уголовной ответственности, связанной с оборотом наркотических средств можно прочитать в наших статьях «Полномочия МВД в сфере здравоохранения» и «Уголовная ответственность медицинских работников за преступления, связанные с оборотом наркотических веществ».

Также действие статьи 238.1 УК РФ не распространяется на случаи сбыта и (или) ввоза на территорию РФ в целях сбыта незарегистрированных в РФ лекарственных средств или медицинских изделий, если указанные лекарственные средства или медицинские изделия в РФ не производятся, и (или) если сбыт и (или) ввоз таких лекарственных средств или медицинских изделий допускаются в соответствии с законодательством об обращении лекарственных средств и законодательством в сфере охраны здоровья соответственно, и (или) если указанные лекарственные средства или медицинские изделия рекомендованы к применению ВОЗ.

Появление статьи 238.1 УК РФ, с одной стороны, решило проблему правовой регламентации незаконного оборота лекарственных препаратов (биологически активных добавок). Однако, с другой стороны, проблема с переквалификацией статьи 238.1 на 234 УК РФ (когда в ходе экспертизы в фальсифицированных лекарственных препаратах обнаруживаются наркотические или психотропные вещества) осталась нерешенной.

С противоправными деяниями в фармацевтической сфере сопряжена и статья 235.1 УК РФ «Незаконное производство лекарственных средств и медицинских изделий без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (такая лицензия) обязательно (обязательна)». Расследование уголовных дел по данной статье также находится в подследственности СКР.

В статье 235.1 УК РФ все предельно понятно, нет никаких дополнительных образующих состав преступления обязательных признаков, привлечение к уголовной ответственности за данное деяние не ставится в зависимость от каких-либо наступивших для потерпевших негативных последствий. Незаконность указанных деяний определяется отсутствием лицензии на производство лекарственных препаратов. Возбуждаются уголовные дела по данной статье чаще всего в случаях, когда, например, Росздравнадзор при осуществлении своих полномочий по лицензионному контролю в отношении конкретного поднадзорного субъекта, выявляет факт осуществление производства лекарственных препаратов без соответствующей лицензии. В таком случае материалы дела Росздравнадзором передаются в СКР для решения вопроса о возбуждении в отношении лица, осуществляющего незаконное производство лекарственных средств без лицензии, уголовного дела.

В некоторых регионах нашей страны существуют между следственными управлениями СКР и территориальными органами Росздравнадзора Соглашения о взаимодействии, предметом которых является сотрудничество двух указанных органов в соответствии с их компетенцией по вопросам, связанным с выявлением, предупреждением и пресечением преступлений в сфере охраны здоровья граждан и обращения лекарственных средств для медицинского применения (например, Соглашение между Следственным управлением СКР и Росздравнадзором по Свердловской области, между Следственным управлением СКР и Росздравнадзором по Вологодской области).

Согласно условиям таких соглашений при выявлении в ходе служебной деятельности нарушений обязательных требований в сфере оборота медицинских и лекарственных изделий, а также порядка оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи, указывающих на признаки преступлений, территориальный орган Росздравнадзора организует централизованное направление в следственное управление материалов для решения вопроса о возбуждении уголовных дел по признакам преступлений, подследственных в соответствии со ст. 151 УПК РФ следователям СКР. При поступлении из территориального органа Росздравнадзора материалов для решения вопроса о возбуждении уголовных дел СУ СКР рассматривает их на предмет наличия данных о преступлении и оснований для проведения процессуальной проверки.

Между СКР и территориальными органами Росздравнадзора нормами указанных соглашений предусматриваются такие формы взаимодействия как:

  • сотрудничество в проведении мероприятий по выявлению, устранению и предупреждению нарушений и преступлений, совершенных в сфере здравоохранения;
  • взаимное оказание правовой и экспертной помощи по вопросам предупреждения, выявления и пресечения правонарушений в сфере охраны здоровья граждан;
  • обмен опытом по выявлению, пресечению указанных правонарушений, в том числе путем проведения совещаний, конференций, семинаров, издания аналитических материалов;
  • обмен правовыми актами, методическими документами, литературой по вопросам выявления, предупреждения, пресечения указанных правонарушений;
  • совместная разработка и (или) рассмотрение проектов нормативных правовых актов, организационно-распорядительных документов и методических рекомендаций.

В целом, можно констатировать тот факт, что на практике реализация таких соглашений дает положительный результат и усиливает оперативность и эффективность борьбы с противоправными деяниями в сфере здравоохранения.

Заключительные положения

Ни для кого ни секрет, что на сегодняшний день для нашей страны самыми актуальными проблемами, требующими осуществления регулярных эффективных мер по их решению, являются:

  • высокая смертность;
  • низкая рождаемость;
  • снижение уровня жизни населения.

Оказание высококвалифицированной и высокотехнологичной, а главное отвечающей требованиям безопасности медицинской помощи – это один из основных путей к решению указанных проблем.

От уровня профессиональной подготовки медицинских работников и надлежащего исполнения ими своих трудовых обязанностей зависит не только состояние здоровья каждого пациента, но и в целом здоровье всей нации. Каждый врач и медсестра должны осознавать, что при умышленном нарушении установленных законодательно норм и правил лечения, стандартов качества медицинской помощи они могут быть наказаны. Вместе с тем, это не должно превращаться в «охоту на ведьм» и врач не должен приходить на работу с «дрожью в ногах», гадая уедет ли он после работы домой или в СИЗО.

В случае совершения врачебных ошибок или допущения халатности, ответственность для медработника совсем не обязательно должна быть уголовной, она может быть и административной или гражданско-правовой. Ведь для пациента, пострадавшего от противоправных действий медицинского работника, вид ответственности последнего не столь уж и важен. При этом требовать материального возмещения он будет вправе в порядке гражданского судопроизводства в любом случае.

Попытки сократить число совершающихся преступлений в сфере здравоохранения путем усиления уголовной ответственности для медработников и появления узкоспециализированных «медицинских» следователей вряд ли решит стоящие в медицине проблемы учащающихся преступлений (а скорее всего — напортив, усугубят их породив новые) .

На почве споров по вопросам привлечения к уголовной ответственности врачей между СКР и Генпрокуратурой возникали неоднократно трения. Так, со стороны Генпрокуратуры были справедливо подвергнуты критике действия СКР относительно многочисленных уголовных дел о врачебных ошибках. По мнению прокуратуры зачастую обвинение в них строится при недостаточном количестве доказательств, которые к тому же, как правило, носят косвенный, а не прямой характер.

Возможно, выходом из сложившейся ситуации могло бы стать принятие новых законодательных и подзаконных актов, более четко и конкретно определяющих права и обязанности пациентов, представителей медицинских профессий и учреждений здравоохранения. После этого необходимо привлечение средств массовой информации, которые должны заниматься не раздуванием конфликтов между врачами и пациентами, а информированием последних об особенностях медицинских услуг (которые имеют совершенно иную природу и специфику по сравнению с другими видами услуг).

Последующим этапом после принятия таких актов должно стать обеспечение проведения исследования с целью оценки и документирования эффективности законодательных мер и других методов, и инициатив, предпринятых в области соблюдения прав пациента.

Со стороны Правительства РФ должна оказываться поддержка в создании и работе неправительственных общественных организаций, деятельность которых связана с отстаиванием не только прав пациентов, но и прав медицинского сообщества.

Подходы к защите прав медработников должны быть коренным образом пересмотрены, врачи не должны становиться жертвой отдельных недостатков законодательной системы и, тем более, неграмотного руководства лечебного заведения, в котором они работают. Ведь зачастую именно от качества выполнения управленческих функций администрацией медучреждения, от того насколько своевременно и в полном объеме доводиться до медработников постоянно обновляемые нормы и требования к медицинской деятельности, зависит уровень качества оказываемой медицинской помощи в каждом конкретном медицинском учреждении.

На наш взгляд, целесообразным было бы принятие периодически пересматриваемых медицинских и других профессиональных кодексов, а также аналогичных документов, созданных на основе согласия и взаимопонимания между представителями медицинских работников и пациентов.

Что касается СКР, то между ним и органами прокуратуры не должно в будущем возникать разногласий относительно расследований по «медицинским» делам, а наоборот, должно быть усиленно взаимодействие, что в свою очередь, позволит увеличить объективность следствия, тем самым утвердив законность, беспристрастность и объективность в системе уголовного судопроизводства в сфере здравоохранения.

Также стоит отметить, что появление в СКР следователей, специализирующихся на «медицинских» делах, нельзя рассматривать исключительно в ключе «гонений» на медицинских работников. Существование узких специалистов в расследованиях в сфере здравоохранения вполне возможно — ведь есть же следователи, специализирующиеся на экономических преступлениях. Но для таких следователей необходимо на постоянной основе организовать повышение квалификации, для чего должны быть привлечены ведущие медицинские научные и учебные заведения. Следователи, если уж они собираются вести следствие по «медицинским» делам, должны иметь полное представление о специфике врачебной деятельности, знать ведомственные нормативно-правовые акты Минздрава России, возможности судебно-медицинской экспертизы и грамотно ставить вопросы эксперту, и, главное, понимать особенности современной медицины на уровне гораздо превосходящим уровень среднего обывателя.

ПОДПИСАТЬСЯ НА РАССЫЛКУ