Принудительное лечение и медицинская изоляция при общественно опасных инфекционных заболеваниях
Ранее мы обращались к вопросам правового регулирования недобровольного помещения лица в психиатрический стационар, а также недобровольного медицинского освидетельствования при совершении правонарушений. В обоих случаях, речь шла о потенциальной общественной опасности лица, ввиду состояния его здоровья. Так, при помещении лица в психиатрический стационар медицинский работник исходит из оценки его психического состояния. В случае с освидетельствованием при совершении правонарушения, также происходит оценка преимущественно психоневрологического состояния освидетельствуемого (факт употребления им наркотиков и алкоголя и т.д). Тем не менее, принудительное обследование и лечение возможно и в случае, если человек представляет общественную опасность ввиду наличия у него соматического, в частности, инфекционного заболевания. В данной статье из нашего цикла мы рассмотрим вопросы правового регулирования принудительного лечения и медицинской изоляции при общественно опасных инфекционных заболеваниях.
Так, наличие у лица определенного заболевания непосредственно влияет на возможность реализации им субъективных прав, исполнения обязанностей и привлечения его к юридической ответственности в различных видах правоотношений. Особым правовым статусом обладают и лица, страдающие социально значимыми заболеваниями и заболеваниями, представляющими опасность для окружающих.
В российском законодательстве существуют две модели правового регулирования статуса лиц, страдающих перечисленными заболеваниями. Первая направлена на установление общих норм для всех лиц, страдающих заболеваниями, опасными для окружающих. Вторая предполагает наличие специальных норм для граждан, страдающих конкретными заболеваниями. Наиболее четко урегулирован правовой статус ВИЧ-инфицированных лиц и больных туберкулезом. Соответствующие нормы содержат Федеральные законы от 30.03.1995 г. № 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» (далее – Закон № 38-ФЗ) и от 18.06.2001 г. № 77-ФЗ «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации» (далее – Закон № 77-ФЗ).
Так, ст. 43 ФЗ № 323 называется «Медицинская помощь гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями, и гражданам, страдающим заболеваниями, представляющими опасность для окружающих». Объединение двух категорий в названии одной статьи свидетельствует о сближении понятий «социально значимые» и «представляющие опасность для окружающих», формировании единого (или близкого) правового режима оказания медицинской помощи, наделении пациентов, страдающих такими заболеваниями, схожим или идентичным правовым статусом. Этот же вывод следует из содержания ст. 43 ФЗ № 323, которая не разграничивает категории «социально значимые заболевания» и «заболевания, представляющие опасность для окружающих».
Из сравнительного анализа других положений ФЗ № 323, где упоминается об оказании медицинской помощи гражданам, страдающим социально значимыми заболеваниями и заболеваниями, представляющими опасность для окружающих (п. 14 ч. 1 ст. 16, п. 3 ст. 17 ФЗ № 323) можно прийти к выводу, что в законе не содержится четких определений понятий таких заболеваний. Отсутствие легальных определений в тексте специального закона возможно и допустимо, если термины устоявшиеся, ими пользуется профессиональное сообщество, и они не вызывают каких-либо сложностей у правоприменителя.
Однако, как показывает практика, врачи по-разному трактуют данные категории. Встречаются попытки как расширительного, так и ограничительного толкования. Единственным практическим ориентиром для медиков и правоприменителей служит постановление Правительства РФ от 01.12.2004 г. № 715 «Об утверждении перечня социально значимых заболеваний и перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих», поскольку ФЗ № 323 также ссылается на данные перечни. Однако в оба списка входят одни и те же нозологии: болезнь, вызванная вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ); гепатит В и С; инфекции, передающиеся преимущественно половым путем; туберкулез.
Целесообразность подобного решения вызывает вопросы, например, опасность некоторых инфекций, передающихся половым путем, несопоставима по степени риска для общественного здравоохранения с такими заболеваниями как например чума или холера. При составлении перечней законодатель не классифицировал заболевания по тяжести, степени опасности, по возможным последствиям для здоровья (например, возникновения инвалидности), что на наш взгляд не совсем корректно, поскольку существуют значительные отличия в степени эпидемиологического риска между тем же туберкулёзом и COVID-19.
Кроме того, в Постановлении Правительства РФ от 01.12.2004 г. № 715 не различается тяжести закрытой или открытой форм туберкулеза: при отсутствии лечения первой, она в кратчайшие сроки переходит во вторую, они обе представляют значительную опасность. При этом, применить какие-либо меры воздействия к заболевшим в данном случае не представляется возможным, в виду того, что лечение открытой формы туберкулеза является фактически добровольным. В связи с этим, совершенно непонятен такой подход, согласно которому одна стадия заболевания подлежит принудительному лечению, а другая не подлежит, но в условиях отсутствия лечения неминуемо наступит.
В ч. 2 ст. 43 ФЗ № 323 сказано, что перечень социально значимых заболеваний и перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, утверждается Правительством РФ исходя из высокого уровня первичной инвалидности и смертности населения, снижения продолжительности жизни заболевших. Стоит отметить, что каких-либо пояснений относительно того, какие конкретно показатели можно считать высоким уровнем первичной инвалидности и смертности, в законодательстве не имеется. Таким образом вопрос о критериях формирования перечней остается открытым, что позволяет произвольно менять состав нозологий в нем. Чем, собственно, на наш взгляд и пользуется законодатель, внеся недавно Постановлением Правительства РФ от 31 января 2020 г. № 66 коронавирусную инфекцию (2019-nCoV) в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих.
Поскольку ни ФЗ № 323, ни иные нормативные документы не содержат норм, устанавливающих четкое определение социально значимых заболеваний, в самом общем виде к ним можно отнести болезни, возникновение и (или) распространение которых в определяющей степени зависит от социально-экономических условий. Например, вспышкам туберкулеза способствует скученность населения, неблагоприятные условия проживания, неправильное и скудное питание и прочее. Отсутствие минимально необходимых знаний по гигиене и правильно сформированных навыков может привести к вспышкам гепатита А, инфекций, передаваемых половым путем.
Основной признак и одновременно ключевая проблема социально значимых болезней — способность к широкому распространению (массовость). У больных, страдающих заболеваниями этой группы, потребность в медицинской помощи возрастает по мере ухудшения их состояния и возникновения осложнений. В отсутствие адекватных государственных мер (привлечения дополнительных средств и укрепления материально-технической базы учреждений здравоохранения) растет уровень заболеваемости, инвалидизации и смертности от определенных болезней, снижается продолжительность жизни населения, огромные средства затрачиваются на стабилизацию ситуации с заболеваемостью и устранение негативных социальных и макроэкономических последствий. В то же время социально значимые заболевания по ряду признаков едва ли могут быть сравнимы с болезнями, представляющими опасность для окружающих.
В отличие от социально значимых, определение инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, закреплено в Федеральном законе от 30.03.1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» (далее – Закон № 52-ФЗ). Это заболевания человека, характеризующиеся тяжелым течением, высоким уровнем смертности и инвалидности, быстрым распространением среди населения (эпидемия). Распространение чумы, холеры, сибирской язвы в современных условиях способно привести к заболеваемости и даже гибели в кратчайшие сроки тысяч людей, поставить под угрозу безопасность региона и государства, нанести непоправимый ущерб экономике.
В этой ситуации принимаются административные, медико-санитарные, ветеринарные и иные экстренные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний и предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных (карантин). Ограничительные мероприятия (карантин) вводятся в пунктах пропуска через государственную границу РФ, на территории Федерации, ее субъектов, в организациях и на объектах хозяйственной и иной деятельности в случае угрозы возникновения и распространения инфекционных заболеваний. В обычных условиях (вне вспышки, эпидемии) распространенность болезней, представляющих опасность для окружающих, как правило, невысока, в отличие от болезней, отнесенных к социально значимым, и гораздо меньше зависит от этнических, национальных, культурных и иных особенностей региона.
Несколько слов в связи с анализом исследуемых категорий заболеваний следует сказать о механизме их правового регулирования, который содержит множество примеров запретов и ограничения прав граждан, страдающих такими заболеваниями. Большинство из них продиктованы соображениями безопасности и охраны здоровья других граждан. Согласно ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом и лишь в той мере, в которой это необходимо в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения безопасности государства. Перечень оснований для ограничения гражданских прав, установленный в п. 3 ст. 55 Конституции РФ, является исчерпывающим. Однако социально значимые болезни и тем более болезни, представляющие опасность для окружающих, затрагивают общественные интересы. Здесь возможен конфликт между реализацией воли отдельных лиц (лечиться либо нет) и интересами общества.
Прежде всего следует упомянуть об ограничении прав указанных лиц на отказ от медицинского вмешательства. В соответствии с п. 2 ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323 медицинская помощь (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) таким лицам может быть оказана без их согласия или согласия их законных представителей. В целом же право на отказ от медицинской помощи взаимосвязано с реализацией неотъемлемых прав граждан на достоинство, свободу, личную неприкосновенность и др. Поэтому возможность оказания медицинской помощи без согласия пациента требует установления четкого механизма принятия подобных решений. Согласно п. 1 ч. 10 ст. 20 ФЗ № 323 решение о медицинском вмешательстве без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя принимается консилиумом врачей. В случае если собрать консилиум невозможно, решение принимает непосредственно лечащий (дежурный) врач с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением должностных лиц медицинской организации (руководителя медицинской организации или руководителя отделения медицинской организации), гражданина, в отношении которого проведено медицинское вмешательство, одного из родителей или иного законного представителя лица, в отношении которого проведено медицинское вмешательство. В ст. 33 Закона № 52-ФЗ сказано, что больные инфекционными заболеваниями, лица с подозрением на такие заболевания и контактировавшие с больными инфекционными заболеваниями, а также лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных болезней, в случае, если они представляют опасность для окружающих, подлежат обязательной госпитализации или изоляции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
В настоящее время механизм принудительного лечения и госпитализации определен специальными нормами только в отношении больных туберкулезом и лиц с психическими расстройствами. Этим же законами установлены и иные формы медицинской помощи, не требующие согласия пациента. В отношении же остальных болезней действуют общие положения ФЗ № 323. Общий подход относительно принудительного лечения и изоляции пациентов с заболеваниями, опасными для окружающих, установленный в ФЗ № 323, оправдан не во всех случаях. Очевидно, что опасность заразиться, находясь рядом с больным туберкулезом открытой формы выше, чем при контакте с ВИЧ-инфицированным. Поэтому решение о принудительной госпитализации и изоляции лица следует принимать, исходя из оценки опасности конкретного пациента для окружающих. В связи с этим формулировка п. 1 ст. 33 Закона № 52-ФЗ представляется более правильной.
В заключение, следует еще раз подчеркнуть, что реализация прав указанной категории лиц сопряжена с достаточно большим количеством законодательных ограничений по их применению. Однако в законодательстве не всегда четко прописан механизм реализации таких норм. С учетом того, что лица, имеющие заболевания, опасные для окружающих, могут представлять угрозу для здоровья других граждан, особое внимание в законодательстве уделяется их обязанностям и ответственности за распространение таких заболеваний.
Принудительное медицинское вмешательство (лечение) и изоляция при туберкулезе и COVID-19
Постановлением Правительства РФ от 31 января 2020 г. № 66 коронавирусная инфекция (2019-nCoV) внесена в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих. Вследствие этого в отношении лиц, заболевших коронавирусом, допускаются медицинские вмешательства без их согласия (п. 2 ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323).
Решение о таком принудительном медицинском вмешательстве может быть принято не только судом, но также и консилиумом врачей, а в случае, если собрать консилиум невозможно, — непосредственно лечащим (дежурным) врачом с внесением такого решения в медицинскую документацию пациента и последующим уведомлением руководящих должностных лиц медицинской организации и пациента (п. 1 ч. 10 ст. 20 ФЗ № 323).
Еще раз обратим внимание, что такие меры могут приниматься только в отношении лиц, у которых коронавирус уже официально диагностирован. Лица, у которых коронавирусная инфекция только подозревается (в т.ч. лица, контактировавшие с заболевшими), не могут быть подвергнуты медицинским вмешательствам без их согласия.
Конституция РФ гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность, право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства (ч. 1 ст. 22, ч. 1 ст. 27 Конституции РФ). Ограничения этих прав могут вводиться федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, либо федеральным конституционным законом в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя (ч. 3 ст. 55, ч. 1 ст. 56 Конституции РФ).
Закон предписывает больных инфекционными заболеваниями, лиц с подозрением на такие заболевания и контактировавших с больными инфекционными заболеваниями лиц, а также лиц, являющихся носителями возбудителей инфекционных болезней, подвергать лабораторному обследованию и медицинскому наблюдению или лечению. А в случае, если они представляют опасность для окружающих, — обязательной госпитализации или изоляции в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (п. 1 ст. 33 Закона № 52-ФЗ).
При этом, при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, (к которым относится и коронавирус), главным государственным санитарным врачам и их заместителям закон позволяет выносить мотивированные постановления о госпитализации для обследования или об изоляции больных такими заболеваниями, лиц с подозрением на такие заболевания, а также граждан, находившихся в контакте с ними (пп. 6 п. 1 ст. 51 Закона № 52-ФЗ).
Отметим, что такая госпитализация является обязательной для лица, которому выдано соответствующее постановление санитарного врача. Однако, ответственность гражданина за неисполнение этого постановления заключается лишь в предупреждении или административном штрафе в размере от ста до пятисот рублей (ст. 6.3 КоАП РФ).
Анализ действующего законодательства показывает, что в настоящее время судебный порядок рассмотрения дел о госпитализации гражданина в инфекционный стационар в недобровольном порядке до конца не урегулирован – в частности, отсутствуют специальные нормы КАС РФ, посвященные производству по таким делам. В то же время главные государственные санитарные врачи и их заместители уполномочены законом также предъявлять иски в суд в случае нарушения санитарного законодательства (пп. 2 п. 1 ст. 51 Закона № 52-ФЗ).
При сильном желании, даже при существующих формулировках, они могут инициировать в суде процедуру принудительной госпитализации гражданина в медицинскую организацию инфекционного профиля. Такие дела рассматриваются районными судами в порядке, установленном п. 3 ч. 1 ст. 274 КАС РФ. Решение подлежит немедленному исполнению (ч. 10 ст. 280 КАС РФ) судебными приставами-исполнителями с возможным привлечением сотрудников полиции (п. 35 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»). Однако вопрос о легитимности таких судебных актов остается открытым.
В отличие от коронавируса, основания для недобровольной госпитализации в отношении больных заразными формами туберкулеза, неоднократно нарушающих санитарно-противоэпидемический режим, а также умышленно уклоняющихся от обследования в целях выявления туберкулеза или от лечения туберкулеза в настоящее время предусмотрены ст. 9 и 10 Закона № 77-ФЗ. Дела о недобровольной госпитализации указанных лиц рассматриваются судами в порядке, предусмотренном главой 31 Кодекса административного судопроизводства РФ. Однако, на практике процесс госпитализации такого лица сопряжен со значительными сложностями. Рассмотрим некоторые из них на примерах из судебной практики.
В процессе рассмотрения административных дел часто возникает проблема с обеспечением явки в суд госпитализируемого лица, присутствие которого в судебном заседании согласно ч. 4 ст. 10 Закона № 77-ФЗ обязательно. При этом, Закон № 77-ФЗ не предусматривает принудительную госпитализацию до постановления судьи. Как поступают суды, если больной туберкулезом, в отношении которого решается вопрос об обязательном обследовании и лечении, не явился в судебное заседание? До внесения изменений в ч. 4 ст. 283 КАС РФ судьи придерживались мнения, что явку должны обеспечить медицинские работники или прокурор, которые выходят в суд с таким заявлением, и в том случае, если не обеспечена повторная явка больного в судебное заседание, заявление оставляли без рассмотрения либо выносили заочное решение (определение Волжского городского суда Республики Марий Эл от 09.02.2015 г. по делу № 2-208/15, заочное решение Кировского районного суда г. Омска от 05.04.2013 г. по делу № 2-2266/2013).
С 1 октября 2019 г. подобную практику пресекли, а Верховный суд в своем Постановлении № 50 от 26.11.2019 г. разъяснил, что в случаях неизвестности места жительства (места пребывания) лица, в отношении которого решается вопрос о госпитализации в медицинскую противотуберкулезную организацию, отказа данного лица от принятия судебного извещения, неявки такого лица, надлежащим образом извещенного о времени и месте судебного заседания, без уважительных причин в судебное заседание, суд вправе рассмотреть административное дело с участием в судебном заседании представителя административного ответчика, а при его отсутствии – с участием в судебном заседании назначенного судом адвоката (ч. 4 ст. 54, ч. 6 ст. 277, ч. 1 ст. 283 КАС РФ, ст. 10 Закона № 77-ФЗ). Неявка в судебное заседание прокурора, представителя медицинской противотуберкулезной организации, надлежащим образом извещенных о и месте судебного заседания, не является препятствием к рассмотрению и разрешению административного дела, если суд не признал их явку обязательной (часть 5 статьи 283 КАС РФ).
Согласно ч. 6 ст. 285 КАС РФ решение суда о госпитализации гражданина в медицинскую противотуберкулезную организацию в недобровольном порядке подлежит немедленному исполнению. Однако в законодательстве не регламентирован порядок исполнения данных судебных актов (определение СК по административным делам Верховного Суда РФ от 14.05.2014 г. № 16-КГПР13-25). В связи с этим, возникает вопрос, должны ли специализированные медицинские противотуберкулезные организации сами исполнять такие решения. В правоприменительной практике судебных приставов-исполнителей и медицинских противотуберкулезных организаций имеет место диаметрально противоположное разрешение этого вопроса.
Так, судебные приставы считают, что решение подлежит исполнению медицинским учреждением с привлечением в необходимых случаях сотрудников полиции. В этом плане, некоторый интерес представляют рекомендации Научно-консультативного совета при Управлении Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области. Так, согласно данным рекомендациям, у судебного пристава-исполнителя отсутствуют полномочия на принудительную госпитализацию гражданина, а также соответствующие меры принудительного исполнения.
Также, в рекомендациях содержится разъяснение, что в соответствии с п. 8 ч.1 ст. 31 Федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» судебный пристав-исполнитель в трехдневный срок со дня поступления к нему исполнительных листов судов, предусматривающих госпитализацию гражданина в медучреждение, выносит постановление об отказе в возбуждении исполнительного производства. Такие исполнительные документы не подлежат исполнению Федеральной службой судебных приставов. Данную позицию поддержали и некоторые суды. Например, в апелляционном определении Архангельского областного суда от 07.11.2013 г. по делу № 33-6333 судебная коллегия пришла к выводу, что исходя из принципа оперативности госпитализации гражданина, страдающего заразной для окружающих формой заболевания – туберкулезом, решение суда о принудительной госпитализации такого больного должно исполняться медицинским учреждением, которое имеет специальный санитарный транспорт, в сопровождении врача, с привлечением в необходимых случаях сотрудников милиции.
В свою очередь, медицинские противотуберкулезные организации, наоборот полагают, что такое решение подлежит исполнению судебным приставом-исполнителем на основании исполнительного листа, выдаваемого судом, в частности, ввиду отсутствия у медицинского учреждения необходимых средств принуждения. Верность такой позиции подтвердил Верховный Суд РФ, который в Постановлении Пленума № 50 от 17.11.2015 г. «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства» в п. 23 отчасти осветил алгоритм деятельности по исполнению судебных актов по делам о принудительной госпитализации.
Так, в силу ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и ст. 12 Федерального закона от 21.07.1997 г. № 118-ФЗ «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации» обеспечение исполнения судебного решения о принудительной госпитализации больных заразными формами туберкулеза в медицинские противотуберкулезные организации возложено на судебных приставов-исполнителей. Для непосредственного исполнения указанного судебного решения привлекаются сотрудники полиции и работники соответствующих медицинских учреждений с целью обеспечения судебного пристава-исполнителя безопасным доступом к лицам, подлежащим принудительной госпитализации, а также специализированным медицинским транспортом, оснащенным средствами иммунологической защиты, исключающими возможность заражения неограниченного круга лиц (п. 35 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 07.02.2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»).
Таким образом, правовые и процессуальные вопросы принудительной госпитализации больных заразными формами туберкулеза и COVID-19 в специализированные медицинские организации не регламентированы в той мере, в какой это способствовало бы эффективному механизму реализации таких норм.
Принудительно медицинское вмешательство при ВИЧ/СПИД, заболеваниях, передающихся половым путем и других социально значимых заболеваниях, представляющих опасность для окружающих
В соответствии с Федеральным законом от 30.03.1995 г. № 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» освидетельствование на ВИЧ-инфекции проводится на добровольной основе.
При этом ВИЧ-инфекции Постановлением Правительства № 715 включены в список заболеваний, представляющих опасность для окружающих, а это значит, что в отношении таких больных допускаются медицинские вмешательства без их согласия в соответствии с п. 2 ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323. Налицо конфликт норм, устанавливающих ограничение прав граждан, и добровольность получения лечения.
Также, существует утвержденный Приказом Минтруда России от 11.12.2020 г. № 885н перечень работников и лиц, которые обязаны проходить освидетельствование на ВИЧ-инфекцию. К данным категориям граждан относятся:
- доноры крови, плазмы крови, спермы и других биологических жидкостей, тканей и органов, а также беременные, в случае забора абортной и плацентарной крови для производства биологических препаратов (при каждом взятии донорского материала);
- врачи, средний и младший медицинский персонал центров СПИД, учреждений здравоохранения, специализированных отделений и структурных подразделений учреждений здравоохранения, которые заняты непосредственным обследованием, диагностикой, лечением, обслуживанием, а также проводят судебно-медицинскую экспертизу и другую работу с лицами, инфицированными вирусом иммунодефицита человека, имеющие с ними непосредственный контакт. Медицинские работники в стационарах (отделениях) хирургического профиля (при поступлении на работу и при периодических медицинских осмотрах);
- врачи, средний и младший медицинский персонал лабораторий, которые обследуют население на ВИЧ-инфекцию и исследуют кровь и биологические материалы, полученные от лиц, инфицированных вирусом иммунодефицита человека (при поступлении на работу и при периодических медицинских осмотрах);
- научные работники, специалисты, служащие и рабочие научно-исследовательских учреждений, предприятий (производств) по изготовлению медицинских иммунобиологических препаратов и других организаций, работа которых связана с материалами, содержащими вирус иммунодефицита человека (при поступлении на работу и при периодических медицинских осмотрах);
- лица при призыве на военную службу, поступающие на военную службу (приравненную службу) по контракту, поступающие в военно-учебные заведения (учебные военные центры, военные кафедры, факультеты военного обучения);
- иностранные граждане и лица без гражданства (при обращении за получением разрешения на гражданство, вида на жительство, патента или разрешения на работу в Российской Федерации, разрешения о временном пребывании, при въезде на территорию Российской Федерации иностранных граждан на срок более трех месяцев, лица, обращающиеся за получением статуса беженца, либо лица, ищущие убежища).
Обязательное медицинское освидетельствование на выявление вируса иммунодефицита человека у работников проводят по правилам, которые утверждены Приказом Минздрава России от 20.10.2020 г. № 1129н «Об утверждении Правил проведения обязательного медицинского освидетельствования на выявление вируса иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)», приказом Минздравмедпрома РФ от 30.10.95 г. № 295 и постановлением главного санитарного врача от 11.01.2011 г. № 1. Основание – пункт 1 статьи 9 Закона № 38-ФЗ.
Из указанных норм следует, что «обязательное», не значит «принудительное». Формулировка «обязательное медицинское освидетельствование» подразумевает лишь обязательность конечного результата – тестирование гражданина на ВИЧ-инфекцию, но ничего не говорит о путях его достижения. Однако, добровольным такое обследование назвать трудно: при отказе от прохождения обязательного медицинского освидетельствования на выявление ВИЧ-инфекции без уважительных причин работник подлежит дисциплинарной ответственности в установленном порядке (п. 18 Приложения № 2 к приказу Минздравмедпрома РФ от 30.10.1995 г. № 295).
Соответственно, обязательное медицинское освидетельствование может быть достигнуто как через добровольное согласие, так и в недобровольном порядке. И если, порядок получения добровольного согласия детально расписан, то порядок принудительного законодательством не урегулирован.
В отношении других заболеваний, представляющих опасность для окружающих, либо признанных социально значимыми (например, гепатит В и С, инфекции, передающиеся половым путем) специальный порядок принудительного лечения отдельно не оговорен в законодательных актах. В связи с чем, к ним могут применяться общие положения ст. 20 ФЗ № 323 с учетом требований п. 1 ст. 33 Закона № 52-ФЗ о том, что больные инфекционными заболеваниями, лица с подозрением на такие заболевания и контактировавшие с больными инфекционными заболеваниями лица, а также лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных болезней, подлежат лабораторному обследованию и медицинскому наблюдению или лечению и в случае, если они представляют опасность для окружающих, обязательной госпитализации или изоляции в установленном порядке.
Заключение
Как мы можем видеть исходя из анализа законодательства и судебной практики, правовые вопросы принудительного медицинского вмешательства при ВИЧ/СПИД, заболеваниях, передающихся половым путем и других социально значимых заболеваниях, представляющих опасность для окружающих, не урегулированы в той степени, в какой это способствовало бы предупреждению их распространения в обществе. Более того, на сегодняшний день отсутствуют какие-либо предпосылки разрешения наиболее актуальных проблем, возникающих в процессе реализации уже существующих правовых предписаний по данному вопросу. На наш взгляд, все вышеизложенное свидетельствует об инертности законодателя, игнорирующего очевидные пробелы закона по одной из общественно важных проблем.
Отметим, что изложенный нами в данной и предыдущей статьях из цикла, материал, не охватывает собой все вопросы российского законодательства о принудительных медицинских вмешательствах, ибо исследуемый материал слишком обширен. Однако, нашей задачей являлось дать читателям наиболее полное и ясное представление о тех законодательных условиях, в соответствии с которыми возможна реализация принудительного медицинского вмешательства. Конечно «за кадром» остались вопросы о медицинских вмешательствах, соединенных с исполнением наказания в порядке уголовного судопроизводства, которые требуют отдельного рассмотрения. Они будут освещены в специальной отдельной статье, которая, как мы надеемся, будет опубликована в ближайшее время.
